Во время пребывания в Приамурье северокорейского вождя, народ томился в часовых пробках. Наша полиция жаловалась на жизнь, хамила и грозилась отобрать фотокамеру.

В минувшее воскресенье с утра еду в родные архаринские дали. На федеральной трассе тучи полицейских в подозрительно парадной одежде.

В одном из придорожных кафе сонные собровцы пили чайную муть и беззлобно матюкались по поводу визита лидера Северной Кореи.

– Выходной в *опу, обещал дочке, что в кино свожу, – прихлёбывал кипяток из кружки молодой папаша.

…Время 16 часов, возвращаюсь в город, на подъезде к Новобурейскому длиннющая автомобильная пробка. Инспектора ППС строят всех в колонну по двое. Как в старые, добрые времена…

Хнычут разморенные на солнце дети, мужики кроят на всех падежах международную политику и родную полицию.

– Ну, такие визиты готовятся не один день. Зачем на часы всё перекрывать. Чем меньше заметна ваша работа, тем вы профессиональней, – наседала на краснолицего лейтенанта одна из мающихся в пробке.

– Женщина, я ни при чём! Мне начальство сказало, я команду выполняю, – бубнил в ответ страж порядка.

Минут через двадцать пробка медленной гусеницей поползла вперёд…

Через несколько километров упираемся в хвост длиной, как жизнь, новой очереди. Место коллапса – район железнодорожного переезда на выезде из посёлка Новобурейский.

Томимся. Не выдерживаю, иду к «голове» затора. Трое полицейских стоят на перекрёстке у переезда.

Представляюсь одному из них. Показываю служебное удостоверение.

Дословный диалог:

– Скажите, когда разрешат движение?

– Откуда я знаю? Как начальство даст добро, так и начнём пропускать.

– Спросите у своего начальства, что налогоплательщик хочет знать, сколько ещё стоять в пробке.

– Начальство на вокзале в Бурее. Мужчина, я сам из Архары, у нас вчера был 100-летний юбилей посёлка. Работали до пяти утра. Сегодня как собак нас суда погнали. День на жаре, стакана воды никто не дал. Думаете, нам хочется вас тут держать? Я человек подневольный, что скажут, то и делаю, – выдал наболевшее капитан.

Разворачиваюсь, иду прочь от «подневольного». Достаю фотоаппарат и снимаю замершую автопробку.

– Миша, забери у него фотоаппарат! – истошно кричит дама в полицейской форме.

– А вы мне его давали, чтобы забирать? – спрашиваю я её.

– Фотосъёмка запрещена, – по-базарному кричит она мне.

– Кем запрещена? Этот перекрёсток, что, режимный объект? И вообще почитайте закон о СМИ, – советую я аттестованной сотруднице полиции.

Народ, чертыхаясь, поворачивает свои авто и едет объездными путями. Мы тоже выбираем иной путь.

Лучше плохо ехать, чем стоять загнанным стадом.

Маленькая история для большинства из нас – банальность. Когда тебе представители власти НИЧЕГО не объяснят, а просто укажут твоё место в стойле.

Визит иностранного вождя, пленника фобий, не должен создавать массу неудобств для тех, кто честно платит налоги и спит спокойно. Права, трижды права женщина из автоплена, говорившая лейтенанту, что сила и профессионализм силовиков в их незаметности.

Подобные визиты готовятся заранее и на том уровне, который принято называть высоким. Всё расписано буквально по минутам. Зачем злить людей? Зачем пытаться сбивать в их бессловесные стада?

Товарищ Ким уехал. Осадок остался. Горький такой…

Источник новости: http://www.amur.info/column/2011/08/22/