В немецком плену она была больше года. Совсем ребенком. На склоне лет она больше десяти лет билась в тисках чиновничьего равнодушия. На Родине.

Раечка родилась в крошечной деревушке в девяти километрах от обугленной в войну Хатыни. Июнь 1941 года застал её, пятилетнюю девочку, в Бресте. Там служил папа, офицер-пограничник. В жизнь девчушки война врезалась рваными картечинами боли. Десятилетия не стёрли из памяти то, как она с мамой и двумя младшими братиками убегали из-под бомбёжки на тряской полуторке. Она как сегодня помнит, как пуля-дура ранила брата Серёжу, как он кричал, просто кипел от боли. Как потом навсегда затих... Как они попали в партизанский отряд, и ей смертельно хотелось пить. И не было ни капли воды, только вёдра молока от партизанских коров. Помнит, что тяжело заболел и умер младший братик, его схоронили в том фронтовом лесу.

Они с мамой шли пешком через всю Белоруссию на родину отца. Девочка в кровь стёрла ноги, и мать оставила её в семье врача в одной из деревень. Тот доктор выходил Раю, потом за ней вернулась мама и забрала её.

Всей роднёй, шесть человек, они жили в крошечной бане, их хату заняли фашистские офицеры.

В мае 1944 года полицай выдал её мать, указав, что она жена офицера Красной армии. Маму две недели терзали в гестапо, потом угнали на работы в Германию.

А вскорости всю семью, включая восьмидесятилетнюю бабушку и маленькую Раечку, угнали в немецкий город Халленхаус.

Взрослые работали на фабрике по четырнадцать часов в сутки. Рая и бабушка сидели в бараке концлагеря.

– В день давали по две варёных картошины, один из конвоиров был добрый, он меня отпускал побираться. Отключал ток от проволоки, которой был огорожен лагерь. Иногда удавалось что-нибудь вкусное принести. Кусочек белого хлеба, например, – вспоминает Раиса Денисовна Грибовская.

Навсегда запомнился страшный день, когда привезли новую партию невольников, среди которых были двое юных влюблённых. Их хотели разлучить, но они крепко обвили друг друга, и озверевшие фашисты минут десять месили обоих кованными сапогами.

– На девушке была розовая кофта, её сорвали и на спине финкой вырезали звезду. Я большего ужаса в жизни не видела, – едва слышно вспоминает баба Рая.

«Её отец сгинул в пекле войны, мама чудом осталась жива и вернулась с неметчины домой»

Их освободили американские войска в первых числах мая 1945 года. Накануне несколько дней подряд лил дождь. Узники, по словам Раисы Денисовны, были «как черти грязные в рванье, кожа и кости...» Когда раздался чей-то крик «Победа!», все начали обниматься, целоваться и плясать из последних сил.

Кто-то из разгромленного немецкого магазина принёс маленькой Раечке рыжеволосую куклу.

Девочка так и приехала на Родину с этим кукольным чудом, крепко прижатым к груди.

Её отец сгинул в пекле войны, мама чудом осталась жива и вернулась с неметчины домой.

Рая росла любопытной книгочейкой. После окончания школы поступала в Минский университет, на исторический. Но не хватило нескольких баллов. В девятнадцать лет она по уши влюбилась в статного хлопца и вышла замуж.

В брод за правдой

Потом началась обычная рядовая жизнь, по стандартной советской схеме. Работала на заводе, родила двоих сыновей. Работа, дом, гастроном – привычные будни.

В застойно-размеренном 1978 году они с мужем решили попробовать иной доли и завербовались по переселению в Амурскую область. Своё решение переехать на другой конец страны она объясняет просто:

– Девятнадцать лет со свекрухой прожила. Устала…

Судьба ссадила их в селе со святым именем Богородское. Поселили в хату-завалюху. Определили работать телятницей на занавоженную ферму. Раиса три дня ревела горькими слезами из-за косой избы, в которой им предстояло жить, из-за орущих от голода телят, с которыми она не знала что делать.

Потом она попала в почётный список передовиков, давала Родине рекордные привесы, дома вела большущее хозяйство, летом всей семьёй тушили «зелёные пожары» в неоглядном огороде.

Жизнь шла своим чередом, иногда даже бежала. Выросли дети, взрослели внуки, пришла пенсия, а вместе с ней и вдовство…

«Когда мы вернулись домой, то оказалось, что бабушкино заявление так и лежит в папке, в районной соцзащите. Никто никакие запросы и не делал»

В 1999 году телевизор принёс в её хату куцую весть о том, что Германия будет платить компенсацию всем, кто страдал в фашисткой неволе.

– Был декабрь месяц, снега навалило выше колена. Я встала в пять утра и восемнадцать километров пешком, вброд по снегу, шла в райцентр Ивановку, в соцзащиту – заявление на ту помощь писать, – говорит Раиса Денисовна.

Ивановской соцзащитой в те годы руководила Тамара Острякова, она внимательно выслушала запыхавшегося ходатая и велела написать подробное заявление. Баба Рая размашистым почерком описала все свои недетские мытарства.

Заявление приняли и велели ждать ответа.

– Сказали, что сделают все запросы и мне сообщат, – вздыхает Раиса Денисовна.

Она ждала с какой-то необъяснимой покорностью и неземным терпением, ждала больше пяти лет. Иногда звонила в «защиту», иногда туда заезжала невестка Алёна узнать, как движутся бабушкины запросы.

«Сотрудник на больничном, ответа нет, сделали новый запрос», – примерно такой лепет слышала она все эти годы.

В 2006 году бывшая малолетняя пленница не выдержала: оформили кредит в банке и с невесткой отправились в Белоруссию. Правду искать.

Там, в селе её детства живёт ещё много свидетелей её неволи. Раиса Денисовна без труда оформила все свидетельские показания, нашла в архивах документы, подтверждающие, что она была в немецком плену.

– Когда мы вернулись домой, то оказалось, что бабушкино заявление так и лежит в папке, в районной соцзащите. Никто никакие запросы и не делал, – печально говорит Елена Грибовская, невестка бабы Раи.

Раиса Денисовна вернулась с родины печальная: все её земляки, с которыми она делила тяготы фашистского рабства, получили компенсацию от правительства Германии. Только она одна оказалась в зазоре равнодушия.

Её плен продолжался…

Именем России

В феврале 2007 года Ивановский районный суд, изучив все предоставленные доказательства, вынес решение признать Раису Грибовскую малолетней узницей фашистских концлагерей и установил факт, что она с мая 1944 года по май 1945 находилась в немецком плену.

Ей выдали соответствующее удостоверение и стали приглашать на торжественные митинги, посвящённые великой Победе. Президент России издал соответствующий указ от 8 мая 2008 года, были внесены изменения и в Федеральный закон № 122.

Правда, компенсационных марок так и не выдали. Время выплат ушло. И немецкие деньги уже стали называться евро.

В 2008 году, в канун юбилея Победы, правительство приняло решение обеспечить жильём всех тех, кого опалила Вторая мировая война.

Раиса Грибовская своего жилья никогда не имела, её квартира, которую она называет колхозной, пострадала от пожара лет десять назад. Она перебралась жить к сыну, три тесных комнаты они делят на пятерых.

«Война узницы Грибовской продолжается. Чиновники с ней судятся. День Победы к ней так и не пришёл»

– Ну, думаю, хоть свой уголок у меня появится под старость лет. Тесно нам же жить, сынка, – баба Рая нервно сметает невидимые крошки со стола. Замолкает…

Но амурское министерство социальной защиты отказало ей в постановке в льготную очередь.

Прокурор Ивановского района, узнав об этом, подал иск в Благовещенский городской суд, в котором попросил обязать министерство социальной защиты поставить малолетнюю узницу фашистского концлагеря в единую очередь ветеранов Великой Отечественной войны, которые нуждаются в жилье.

5 декабря 2011 года суд вынес решение: исковое заявление прокурора удовлетворить, обязать министерство социальной защиты Амурской области включить Грибовскую Раису Денисовну в список ветеранов Великой Отечественной войны, нуждающихся в жилье и обеспечить жильём путём предоставления единовременной денежной выплаты на строительство или приобретения жилого помещения.

Баба Рая воспряла духом. Правда победила людскую косность.

– Деточка, мне и не верится, что у меня будет свой угол, – растерянно охала она. – Теперь меня не обманут? – вопрошала баба Рая городского корреспондента.

Я на всякий случай промолчал.

Война узницы Грибовской продолжается. Амурское министерство социальной защиты подало кассационную жалобу на судебное решение, принятое в пользу Раисы Грибовской. Чиновники с ней судятся. День Победы к ней так и не пришёл…

Прямая речь

Нина Санникова, министр социальной защиты населения Амурской области:

– В нашем регионе в очереди на льготное получение жилья стоит восемнадцать малолетних узников фашистских концлагерей. Все они попали в эту очередь по решению суда. В нашем законодательстве эта категория граждан чётко не прописана, поэтому и возникают подобные недоразумения. Мы вынуждены порой узников сами отправлять в суды, получается, что чиновники выглядят мучителями. Но по-другому нельзя. Законы и нормативные акты нередко противоречат друг другу.

Р. S.

В последние годы местная власть приглашает бабу Раю 9 Мая выступить на сельском митинге, рассказать потомкам о той страшной войне. Областная власть с ней судится, выталкивая её из списков тех, кого война опалила.

Цинизм просто махровый. Нечеловеческий.

Тех, кто от имени России подал кассацию против старухи Грибовской, людьми назвать трудно…

Источник новости: http://www.amur.info/column/2012/01/10/