Ведущий — Игорь Горевой:

Добрый вечер! В Советском Союзе существовал порядок, согласно которому все партийные и хозяйственные руководители регионов при выходе на пенсию получали квартиры в Москве. Не было исключением и наше Приамурье. Но именно эти люди определяли тогда развитие Амурской области. И во многом нынешний облик области определён также этими людьми.
Поэтому в 2006 году съёмочная группа «Альфа-канала» выехала в столицу. Мы сняли тогда два больших интервью. Первое – трёхчасовое интервью со Степаном Степановичем Авраменко. Это первое лицо Приамурья. Все знают, что это первый секретарь Амурского обкома КПСС, был им долгое время. А второе интервью с Иваном Филипповичем Мавриным, который в конце 80-х был председателем амурского облисполкома.
На мой взгляд, именно ему из всех коммунистических вождей пришлось очень тяжело. Потому что фактически на его глазах стала разрушаться вся партийно-хозяйственная система управления страной, которая и привела к краху в 1991 году.
А сегодня Ивану Филипповичу 80 лет. Даже проживая в Москве, он долгое время работал в представительстве Амурской области, по мере своих сил, опыта, знаний, времени принося пользу Приамурью.
Поздравляю Ивана Филипповича с юбилеем! Зная, что он будет смотреть эту программу в Москве, я хочу от имени всех амурчан пожелать вам, дорогой Иван Филиппович, здоровья и поблагодарить за все те добрые дела, которыми отмечены ваши годы на Амуре.
Итак, «Простые вопросы» с Иваном Филипповичем МАВРИНЫМ.

- До вашего приезда в Амурскую область, что вы знали про этот регион?

- Представьте себе, что прямо в последних днях апреля (у меня уже билет в Ставрополь был) меня вызвали в обком ЦК партии, в восточный сектор. Завсектром был Швырёв. Он мне начал говорить, что есть предложение поехать в Амурскую область. И открыл мне сразу карты, что, мол, товарищ Авраменко, первый секретарь, просит нас подыскать ему кандидатуру завсельхозотделом. Вот интересный момент был. Когда я сдал билет в Ставрополь и пришёл в кассу, никак не мог вспомнить название города. Я его не знал, понятия не имел, что такое Благовещенск.

- Иван Филиппович, как проходил ваш рабочий день?

- К восьми часам на работу. Потом в Доме Советов. Тут по набережной пройдёшься до порта и назад. Но в восемь уже на работе. Конечно, приходилось уходить поздно. Когда уйдут все в шесть часов, как-то стараешься и приёмную настраивать на это, чтобы самим собой заняться.
Есть двенадцать недостатков работы руководителем. И вот один из недостатков – когда ты идёшь домой и в своей папке с портфелем несёшь неразобранную почту и когда на второй день идёшь с этой же неразобранной почтой. Я это знал, поэтому всё предпринимал для того, чтобы не было такого. Если уж я несу домой, а дома приходилось заниматься, я обязательно просмотрю. Потому что стыдно просто: знаешь же, что это дело, и что ж, неужели не мог рассмотреть почту!
Уходишь уже к девяти часам, в девять часов. Ждут тебя дома. Это уже как система. Никаких суббот – тем более что я связан с сельским хозяйством – ни зимой, ни летом. В воскресенье обязательно утром на работу, если идёт весенний сев, зимовка… Мало ли что бывает. Кто не связан с сельским хозяйством, тем легче. А кто с сельским хозяйством связан – всё равно в воскресенье придёшь, а потом уже на дачу едешь.

- Какую роль в работе, в жизни обкома, «белого дома» или Дома Советов играли интриги? Были ли интриги?

- Такого понимания интриги, как сегодня, этих интриг в моём сознании нет.

- Не запомнились?

- Есть то, что были какие-то трения. Претензии были к кадрам, к недостаткам в их работе. Критика была, конечно. Критика – это была самая главная сила, но не больше.

- Какую зарплату вы получали на должности председателя облисполкома?

- Я взял справку за пять лет работы председателем облисполкома – тут сама жизнь заставила! – 641 рубль, это последняя была.

- Какие персональные льготы у вас были?

- Служебные были льготы. Это машина, государственная дача. Раньше даже в квартире, когда получал квартиру, даже мебель была казённая.

- Во времена талонного дефицита вы тоже получали талоны, как и все, на моющие средства, колбасу, мясо?

- А какие талоны? Я нет помню про такие. Если про талоны и помню, то только на водку. Когда Федин Василий Максимович стал после меня вторым секретарём обкома, он ведал пропагандой. И он всё предпринимал, чтобы свернуть производство. А это доход, это 40 процентов бюджета области. И это надо было не просто механически уничтожать. И вот начали внедрять. И обком партии, и Василий Максимович очень хорошо это дело организовали: коммунистам – талоны. И в партбилете всегда талончик лежит на бутылочку водки.

- Какой день у вас был самый ужасный в Амурской области?

- Мне думается, что ужасный был не один день, а времечко. Период, который меня напугал и заставил принять решение, что надо всё-таки не дожидаясь, когда уже советская власть развалится полностью… Я и так уже на последнем поезде, в последнем вагоне приехал сюда. Я просто побоялся. Такое отношение, которое создалось к нашему поколению, к властям нашим... Это же просто заплёванность была. Я просто побоялся. Я даже в магазин не мог ходить. Вот чего я испугался. Потому что, видите ли, мяса нет, того нет…
При социализме есть шесть пунктов. Может, все я и не помню, но что у нас безработицы не было, а никто не работал. Планы выполнялись, а в магазинах ничего не было. В магазинах ничего не было, а дома у всех всё было. Недовольных было много, а голосовали все за. И так далее. Так что при всём недостатке в отношении цен, доходов потребность у населения была настолько высокой, что продукции просто не хватало. Я как-то подсчитал – когда БАМ был в полном разгаре и нам немного помогали, из Москвы в Тынду колбасу везли и так далее, – мы по мясу не могли себя обеспечить где-то два месяца, по молоку – месяц. Вот если взять все потребности по всем нормам института здравоохранения… Поэтому мы очень высоко стояли в этом деле. Поэтому посмотрите, в холодильнике у каждого всё было. Кто нуждался? Разве был вопрос? А молоко? А всё другое дело? Разве был вопрос вообще думать о завтрашнем дне, что чего-то не будет. И вдруг на этой основе ты оказываешься в таком положении, когда каждый день митинги, каждый день говорят всё, когда оскорбления, унижения достоинства…
Я был в Благовещенске в этот период. Да, я обходил «белый дом». И милиционеры не здоровались со мной, тоже обходили, если видели. Неприятно было всё-таки. Мы не заслужили же ведь этого…

Источник новости: http://www.amur.info/easy/2011/03/23/1995.html