Сигрид Шолен две недели добиралась в дальневосточную глухомань ради одной цели – послушать сердце амурской тайги. Она кочевала с эвенками, научилась варить гречку, давала уроки живописи и уехала с твёрдым желанием снова вернуться сюда.

Сигрид Шолен две недели добиралась в дальневосточную глухомань ради одной цели – послушать сердце амурской тайги. Она кочевала с эвенками, научилась варить гречку, давала уроки живописи и уехала с твёрдым желанием снова вернуться сюда.

Музыка русского слова

Сигрид родилась в небольшом городке недалеко от Леона, она – второй ребёнок в семье, а после неё ещё шесть братьев и сестёр. Цивилизацию с её комфортом и роскошью удобств она не любила никогда. Поучившись несколько лет на биолога, Сигрид оставила университет и ушла в пастушки.

– Я пасу овец в Альпах. Живу без электричества и без удобств, но чувствую себя абсолютно счастливым человеком. Полное уединение, тишина и горы, – белозубо улыбается француженка.

Говорит, что на Земле есть только два места, где она ощущает полную гармонию и безмятежность: это лес и горы.

А ещё альпийская пастушка испытывает счастье, когда слышит русскую речь.

Я пасу овец в Альпах. Живу без электричества и без удобств, но чувствую себя абсолютно счастливым человеком. Полное уединение, тишина и горы

– Я не знаю, откуда это у меня, но русский язык могу слушать часами, не понимая при этом не слова. Он для меня как музыка, – говорит Сигрид.

Как-то в маленьком сельском магазинчике она нашла пыльный журнал, в котором была статья об Александре Лаврилье, профессоре Сорбонны, которая организовала кочевую школу для детей амурских эвенков. Неделя поисков – и она нашла телефон Александры, после разговора с ней мадемуазель укрепилась в своём желании побывать на краю российского края.

Её сёстры пришли в ужас, узнав, что она собралась в путешествие на Дальний Восток.

Плацкарта Москва – Тында

Она несколько месяцев учила русский язык. Перерыла весь интернет, всё искала российские «изюминки».

Решила: никаких самолётов, только плацкарта! В Россию нужно погружаться постепенно. Она морем добиралась до Латвии, оттуда – поездом до Москвы. И от Москвы до Тынды пять суток ехала в плацкартном вагоне.

– Плацкарта – это Россия в миниатюре. Там были очень колоритные персонажи, люди душевные, заботливые, меня эти пять суток старались кормить всем вагоном. А какие душевные проводницы, к концу поездки я знала почти всё про их жизнь, – благодарно улыбается француженка.

Эвенкийское национальное село Усть-Нюкжа отгородилось от мира широкой речкой, с ближайшей станции сюда можно добраться зимой по ледяному мосту, летом – на лодке.

– Деревянные домики, поленницы дров и тишина. А главное – вокруг тайга, – восклицает Сигрид.

Сельские власти были приятно удивлены визитом необычной гостьи и, даже не взглянув в её документы, определили европейскую пастушку на постой в школьный интернат, обеспечив её бесплатными обедами в школьной столовой.

Сигрид рисует мир обыкновенной шариковой ручкой, в её сумке целая тетрадь рисунков из Усть-Нюкжи: реалистичные зарисовки северной природы и деревенского быта.

Узнав о художественном таланте гостьи, к ней вечерами прибегала сельская детвора, и её комната превращалась в изостудию.

Французы очень часто любят жаловаться. А у вас люди не жалуются на жизнь, а просто живут

– В Усть-Нюкже есть учительница английского языка, которая никогда не была за границей, но у неё английский намного лучше моего. Хотя я считаю, что говорю на нём свободно. Это просто невероятно: жить в такой глуши и так любить и знать своё дело! – удивляется Сигрид.

Электровоз – хорошо, а олени – лучше

Эвенки зиму провожают самым дорогим для них праздником, рядом с которым Новый год выглядит ряженным карликом, – это День оленевода.

В этот день в село возвращаются оленеводы с самых отдалённых пастбищ, прилетает вертолёт с губернатором, организуется много вкусной еды, водки и народных забав. Праздник! Присутствие пастушки из Франции с голливудской улыбкой, в красном платке и такими же, как у них обветренными руками, было на том оленьем «новом годе» гвоздём программы. С ней все хотели общаться, оленьи люди до детского наива удивлялись тому, что она делает в свой отпуск в Усть-Нюкже, а не в Париже или не в Риме?

– Одна семья меня неожиданно пригласила в лес, пожить с ними недельку. Я, не раздумывая, согласилась, – говорит Сигрит.

Они уезжали из села поздним вечером, собирались спешно, и гостеприимные эвенки велели ей не брать с собой спальный мешок, пообещав тепло в палатке.

– Хозяина звали Эдик, он был очень добрый и очень пьяный. Оленей берегли и поэтому каждый подъём спрыгивали с саней. Но мне разрешали ехать, – улыбается альпийская гостья.

Она говорит, что неделя, проведённая в стойбище, была для неё счастливым испытанием. Несколько первых ночей она почти не спала, в палатке было очень холодно. Согревалась только чаем и радушием хозяев.

– Я здорово сдружилась с маленьким мальчиком Витей, и его мама стала ко мне относиться лучше. Сначала она была не очень приветлива. Они никак не могли понять, почему я из Франции приехала к ним в тайгу, – честно признаётся Сигрид.

Она часами слушала голоса тайги, наблюдала за оленями и чувствовала себя бесконечно счастливой. Она поражалась, с каким спокойствием её гостеприимные лесные хозяева относились к жизни, насколько они были на «ты» с тайгой:

– Французы очень часто любят жаловаться. А у вас люди не жалуются на жизнь, а просто живут. Меня поразили многие судьбы, например, повар в столовой, у неё много в жизни было потерь и утрат. Но она никогда не говорила, что ей плохо. Наоборот, каждый день старается удивить детей чем-то вкусным. Это же какую силу нужно иметь!

Она признаётся, что спрашивала эвенка Эдика, как он относится к русским? В ответ он смотрел на неё удивлёнными глазами, не понимая её вопроса. «Мы живём вместе. Понимаешь, живём в-м-е-с-т-е!» – по буквам объяснял ей оленевод, считая, что мадемуазель подводит знание языка, потому и задаёт нелепые вопросы.

Я поняла, что жить вдали от цивилизации – счастье. Получается ближе к природе, а значит, к пониманию жизни

Удалось ли Сигрид понять душу дальневосточной тайги?

– У этого леса есть магия и тайна. Если я однажды найду слова, то скажу, почему меня туда тянет. Понимаете, магия. Но я поняла, что жить вдали от цивилизации – счастье. Получается ближе к природе, а значит, к пониманию жизни.

Из эвенкийского села она увозила во Францию тетрадь рисунков неброской пасторали тамошней жизни. Полное сердце светлых эмоций и приятных воспоминаний. Уезжала, переполненная душевным теплом незнакомых ей людей, язык которых она понимает с большим трудом, а её родной французский там не знает никто.

– Но у меня такое чувство, что я их знала всю жизнь, а они меня. Я обязательно вернусь в Усть-Нюкжу, – сказала Сигрит Шолен на прощание, причём «Усть-Нюкжу» выговорила чётко и без ошибок.

Прямая речь

Тамара Лысакова, глава администрации Тындинского района:

– Гостью из Франции в эвенкийском селе встретили и проводили, как родную. Эвенки безмерно, до детскости открытые и гостеприимные люди. Они живут органичной жизнью вдали от цивилизации. Олени и тайга – это их слагаемые счастья. В Усть-Нюкже есть всё для жизни: школа, детский садик, клуб, Интернет, налажена медицинская помощь. Из двадцати восьми учителей местной школы двадцать четыре – её выпускники!

Фото: Екатерина Киселёва

Источник новости: http://www.amur.info/column/yaroshenko/6539