– «На днях Есенина судили». Переходя на поэтический слог можно было бы так начать программу о спектакле «Не ругайтесь, такое дело» по творчеству великого поэта. Необычна постановка тем, что этот взрослый спектакль был поставлен на сцене театра кукол и это спектакль-суд. Об этом мы поговорим с режиссером Сергеем Георгиевичем Бондаревым.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Это первая ваша постановка на поэтическую тему, именно по биографии поэта. Чем вас зацепил Есенин?

– Поэт он конечно, очень глубокий, разносторонний. Сказать, чем он зацепил, в двух словах сложно. Я давно немного, так сказать, подходил к нему, старался нащупать какие-то ниточки что-ли, какие-то приводные ремни, как можно Есенина читать и рассказывать в наше время и как он будет интересен нынешнему зрителю, нынешней публике. Лет так примерно восемь или десять тому назад мы со студентами уже что-то подобное пробовали в колледже культуры. А дальше этот проект не получил развитие в колледже. Прошло время, и мне захотелось его как-то углубить, сделать более живым, более интересным. И поэтому я пришел в театр кукол к тем актерам, которых я когда-то знал, которые когда-то учились, и предложил им такой проект. Предложил сделать более яркий и глубокий спектакль, театрализовать его и попробовать поставить его на сцене театра кукол. Вот так к нему пришел.

– Спектакль получился живой, хороший, веселый, я его видела. Есенина всегда воспевали. В 2005 году вышел многосерийный фильм с Сергеем Безруковым. И вот там, например, была освещена такая сторона, как конспирологическая версия смерти поэта. Но вот чтобы судить – такого не было нигде, не видела. Почему выбрали именно такой формат спектакля?

– Суд у нас, конечно, условный. Это поэтический суд. Это суд, который практиковался в 20-30 годы. «Суд над поэтом» назывался просто громко так – когда собирались и поклонники поэта, и сторонники, и противники. И на сцену выходили либо один, либо два поэта живых, тогда еще неизвестных, классики они были или нет, скажем, и Маяковский, и Есенин, и устраивалась такая дуэль, что ли, между ними. И поклонники того или иного поэта старались как-то аплодисментами их поддержать, читали какие-то стихи, просили что-то прочесть. Ну, такую, знаете, дуэль они устраивали. Вот эти поэтические суды тоже были в это время. Может быть, эта идея пришла оттуда. И я вот подумал, а почему бы не сделать такой «суд» по прошествии уже многих лет после гибели Есенина. Не знаю, гибели насильственной, либо самоубийства...

– А вы к какой склоняетесь, интересно?

– Я склоняюсь к версии, что это не было самоубийство.

– Я тоже так думаю.

– Не хочется в это верить, и факты, которые говорят об этом, и воспоминания людей, которые его знали, не подталкивают нас к этой мысли. Хотя у него были разные настроения, и в стихах он их отразил, и прочие какие-то его поступки, которые в то время казались странными, шокировали окружающих людей. Но на то он и поэт, на то он и личность творческая. Но все-таки были в нем какое-то остатки, может и не остатки, а все же христианское какое-то начало, которое присуще было ему и от матери, и от деда, и вообще, от семьи такой крестьянской патриархальной.

– То есть, не мог он на себя руки наложить?

– Я думаю, что нет. И судя по тому, какие факты мы имеем после его гибели на следующий день и вот это все быстрое сворачивание этой темы, и похороны, и замалчивание, и статьи, которые вышли сразу вслед за его гибелью. Ну, скажем, через день или через два, точно не помню, вышла статья Троцкого, в которой он прямо так и указывает, что это самоубийство, и даже других версий обсуждать не стали. И вот очень грубо проведенное расследование, очень неряшливо. Фотографии, которые остались, тоже показывают довольно странное состояние этого человека. То есть, не похоже было на повесившегося человека, никак он не похож был.

– Но у вас на сцене присутствует эта символическая веревка, на которой висит портрет.

– Да, висит провокационная петля, портрет у нас висит. Портрет, знаете, как-то помогает, особенно, когда мы в конце смотрим на него. И когда возникает его голос и такое, знаете, мистическое чувство, что он как-то рядом с нами. У меня точно возникает.

– Когда сидишь в зале и начинается этот суд, и вот этот молоток судейский стучит, очень странно, потому что Есенина всегда воспевали То есть, он такой имажинист, он про природу, а у вас как-то так жестко начало. Как люди вообще реагируют потом уже?

– Они сидят как-то немного...

– Напряженно, наверное?

– ...прижавшись, такое ощущение, вот, когда мы начинаем. Но, во всяком случае, когда я вижу зал, я смотрю на школьников старших классов.

– Сложная аудитория.

– Да, сложная аудитория, и показатель такой. Сразу видно в темноте светящиеся смартфоны, тут вот не так часто, но светятся, конечно, иной раз. Больше видим глаза, и мы стараемся, чтобы он как-то шел на одном дыхании, чтобы не давать слабину молодому зрителю, потому что как только выпустишь его внимание, он тут же перестает тебя смотреть. Поэтому такая задача была, как каким-то образом, когда молоток стучит, чтобы они вздрагивали и просыпались.

– Ну это такой спектакль – провокация, конечно.

– Немного есть, да, немного есть. Хотя, вы знаете, я не считаю, что мы как-то его очерняем. Текст, который звучит в обвинениях Есенину, мы взяли из речей Бухарина, Троцкого...

– Реальные речи?

– Да, то есть он просто существует, есть брошюры, есть в интернете, громадные статьи. Особенно Бухарин очень так нелицеприятно прошелся, размазал там по-всякому. И вот мы этот текст просто взяли, выдержки вложили в уста актеров. И когда зрители говорят: «Вы прям так его всяко разно» – так это не мы, это говорили те власть имущие, которые были тогда.

– То есть, люди имеют полярные мнения. Кто-то за, кто-то против спектакля?

– Да, но больше нас все-таки, не знаю, ругать особо не ругали.

– Спектакль так и называется — «Не ругайтесь».

– «Не ругайтесь», да, такое дело. Это по первой строчке одного из стихотворений, которое звучит там. Люди подходят, подходят школьные учителя, и говорят теплые слова. А вот на последнем спектакле тоже подходили, благодарили. Но особенно, конечно, эти школьные учителя как раз наоборот – самые строгие зрители, потому что в их восприятии Есенин совершенно другой, и переломить их восприятие... Хотя они говорят: да, мы знаем, его стихи, но, все-таки школьникам дается несколько другая программа.

– Скажите, как состоялась работа с актерами театра кукол, потому что именно они играют в вашем спектакле, и обычно их зритель не видит. У них потребность самим предстать на сцене?

– Да, мне кажется, есть, потому что, как только я предложил, они долго не раздумывая, согласились, сразу согласились работать. И когда посмотрели сценарий, когда мы начали проникаться этим сценарием, то у нас особо таких каких-то разногласий и споров не возникало. Они, правда, не совсем понимали сначала, что же от них я хочу. А потом предлагали свои предложения, и потом мы, можно сказать, совместно делали этот спектакль. Конечно, большинство из них работают за ширмой, зрители их видят, только когда выходят на поклон. Поэтому я думаю, что у них была настоятельная потребность как-то работать живым планом, потому что актеры, которые работают в этом спектакле, имеют образование «актер драматического театра и кино» и «актер театра кукол».

– Широкие возможности.

– Да, возможности широкие, но нечасто используются, поэтому они тут согласились и работают, по-моему, с удовольствием.

– Это вторая уже постановка, «Сороковые-роковые» были...

– Вторая.

– И, я так знаю, что вы еще хотите продолжить биографическую тему?

– Биографическую – я не знаю, хотим поставить еще спектакль по произведениям Владимира Маяковского. И я думаю, что он тоже будет не совсем обычный. Ставить Маяковского с точки зрения его революционных стихов, поэм о Ленине тоже сейчас как-то немного несовременно.

– Но он же разный был.

– Вот мы разного его и покажем, даст бог, как говорится.

– Женщины его... Какую тему хотите вообще затронуть?

– Я подробно сейчас вам не скажу, что же там будет у нас, ну когда сделаем, пожалуйста, позовем вас сразу.

– Премьера будет в этом году?

– Я думаю, да, надеюсь, что мы сделаем в течение этого театрального сезона.

– Очень интересно, конечно. Я вот рекомендую ходить смотреть на такие спектакли, потому что сама по себе биографическая тема интересна. Сейчас вообще популярны и на экране, и в театрах, и вообще, открывать известных людей из серии ЖЗЛ. Например, мне было всегда интересно. Спасибо большое.

– Спасибо вам!

Источник новости: http://www.amur.info/simple/2018/02/16/8417