До 3 000 убитых и раненых, более 5 000 эмигрировавших – Гамовский мятеж расколол город и остановил его развитие. О потерях и последствиях тех событий «Амур.инфо» рассказал историк, хранитель музейных предметов Амурского областного краеведческого музея им. Новикова-Даурского Владимир Абеленцев.

– Можно ли 12-13 марта 1918 года назвать самыми трагическими днями в истории города?

– Наверное, можно. Потому что произошел реальный захват власти в городе и все основные события.

– Каково точное количество жертв, документально подтвержденное за эти дни в городе? У вас есть сейчас какая-то признанная историками цифра?

– Вряд ли она когда-нибудь будет, потому что наши сведения базируются на реальных документах, то есть на списках, метрических похоронных книгах. Все они практически определены, то есть будем так говорить: погибших и раненых участников событий – до 500 человек. Но в реальности их было гораздо больше, судя по тем цифрам, которые в основном дают эмигрантские газеты в разное время. Но все равно число жертв насчитывало более 3 тысяч человек. Это те сведения, которые в те годы ходили, именно в годы Гражданской войны, в мемуарах и в воспоминаниях.

– Сколько человек в эти дни перешло через Амур в Сахалян? Есть какие-то данные? И чьи это данные: китайские, американские, советские или уже российские?

– По по данным Бюро самоуправления около 3 тысяч. Это орган, который был создан нашей думой, земством, войсковым правлением для обеспечения беженцев, для сбора всех сведений.

–Я правильно понимаю, что основные жертвы – это именно жертвы 12-13 марта?

– Большая часть, потому что как раз в это время происходили именно вооруженные столкновения. А дальше это были грабежи, самочинные расстрелы, то есть отдельные явления.

–Какие последствия этих событий, кроме политических, вы можете назвать как историк? Демографические последствия потом сказывались?

– Безусловно. Интеллигенция практически ушла в эмиграцию. По моим прикидкам, не менее 5 тысяч семей эмигрировали, начиная с 1918 года и в более поздние времена и именно с территории Амурской области. А здесь как раз именно и выбивался культурный слой, предприниматели и управленческие кадры. Большинство из них ушло за границу, и остались единицы.

–Основной удар по всему многообразию культурной и общественной жизни, которыми славился Благовещенск до революции, именно в это время был нанесен?

– Да. Это наиболее активная во всех смыслах часть населения.

– Воспоминания самого Гамова сохранились об этих событиях? Он же прожил еще долгую жизнь, умер в 1969 году.

– Да, он умер в Швейцарии. Мы ничего про это не знаем. Этот период абсолютно неизвестен. Да и вообще, находка этой публикации 1938 года – уникальное явление. Потому что практически воспоминаний и свидетелей того времени, кроме Ловича (Яков Лович – эмигрант, писатель, воевал в армии Колчака – Прим. ред.), пока нет. А так везде общие сведения,и никаких конкретных данных не приводилось.

– У историков сейчас есть единый согласованный взгляд на эти события? Или по-прежнему одни считают это Гамовским мятежом, другие считают подавлением Мухинского мятежа?

– На нашем уровне я не помню после Николая Антоновича Шиндялова, чтобы кто-то выступал с какими-то концептуальными заявлениями. А что касается дальневосточной истории и, будем так говорить, российской, то тут по-прежнему терминология – Гамовский мятеж. В общем-то, этими событиями особенно…

–Не интересуются? Не исследуют?

– Да, для них это слишком мелко.

–Хотя на карте советских исторических учебников Гамовский был отмечен как один из самых крупных контрреволюционных, как тогда говорили, мятежей?

– Да. И до сих пор, в общем-то, эта формулировка бытует везде.

– Сегодня можно узнать, какие памятные знаки есть об этом событии? Или только захоронения погибших красногвардейцев?

– Да, только захоронения. Ничего больше такого мы не имеем.

–Спасибо за интервью.

Источник новости: http://www.amur.info/news/2018/03/13/135774